День осенний. Но что за диво?
Что случилось вдруг с яблоней этой?
До чего же она красива!
Всё здесь: осень, весна и лето!

Тянет яблоня руки к свету,
И в ладонях листов последних
Она держит цветов букеты,
Белых-белых, совсем весенних!

Я в волненьи иду по саду...
Я считаю виденье обманным!
Но повеяло вместе с прохладой
От цветов её сладким дурманом...

Этот цвет -- не природы шалость.
Просто яблоня так умирает...
И те дни, что ей жить осталось,
Грезит светлым, веселым маем...

(в честь 215-летия любимого города Одессы)

О, дева юная, не прячь свои глаза,
Ты – лань в степи,
Ты – чайка над волною,
Ты – в ветре, что вздымает паруса,
Ты – в музыке, парящей над водою.

Ты слишком юна, чтоб тебя винить за вид…
Хоть иногда ты вызывающе опасна
Ты – Королева! Это без обид.
А потому по-королевски будь прекрасна!

***

Мечтают сосны к небу прикоснуться
хоть веточкой, хоть тоненькой иглой.
И грезят всякий раз ночной порой,
что рядышком со звездами проснутся.
...Деревья есть - не смотрят в облака:
так ивы топят косы в синей глади
и знают - до небес рукой подать им.
В зеркальной речке даль небес близка.

КОНЦЕРТ №...

Смычки - как волны над оркестром.
Застыли флейта и гобой...
И взмахом палочки маэстро
торопит музыку-прибой.
Как ветер, запоют валторны:
они торопят звуков вал.
Взмах палочки - и в буйном шторме
концерт обрушится на зал.

***

Говорить, что зима по ошибке?
Ждать, что в доме, наполненном тишью,
вдруг проснется забытая скрипка
и закапает, может быть, с крыши?
Поднимать телефонную трубку
средь зимы, над замерзшей планетой?
Мне поверить по-прежнему трудно,
что последнее кончилось лето...
Что-то спрашивать в трубку устало?
Или молча принять мне на веру:
лето снова когда-то настанет,
но не нашей с тобой уже эры...?

***

Луч фонаря от ветра был колючим
и ночь колол беззлобно, но обидно.
Негодовала ночь: "Погас бы лучше!
Меня из-за тебя совсем не видно!"
...И гас фонарь на время, ночь жалея.
Ему ли не понять ее печали?
Когда сияло солнце над аллеей,
его и самого не замечали...

ГРОЗА НАД РОЩЕЙ

От молний словно треснул небосвод,
и хлынула вода из алых трещин.
Деревья в роще ждут с грозою встречи,
но главного пока недостает.
...И, как всегда опаздывая, к роще
вслед за бегущим по листве дождем
ослепший от сиянья молний гром
с туч грозовых спускается на ошупь...

СОЗВЕЗДИЕ ЛЕБЕДЯ

Зачем же вы, годы, мне издали светите?
Я ночью проснусь и не высплюсь, наверное...
Хранящее детство Созвездие Лебедя,
твоя чистота небесами проверена!
Я верил в тебя, как в свое начертание,
...Снежинки искрятся - им таять не хочется...
Созвездие Лебедя - напоминание
о том, как мечтал я, чтоб звали по отчеству.
Хоть небо чернело, но было не черное,
хранило секреты в складах астрономии...
Ответьте хоть раз, дорогие ученые,
доступна души и созвездья гармония?
Доступно небесное сердцебиение!
Звучало все годы оно за вселенными.
Я верил: Созвездие - обыкновение,
что правит мирами необыкновенными.
...Пронзит меня болью его одиночество.
Я ночью проснусь: ведь в Созвездие верую!
О том, как мечтал я, чтоб звали по отчеству,
я вспомню на миг. И не высплюсь, наверное...

Если кто-то решится прочитать мои трехстишия, прошу отнестись к ним с определенной долей юмора, а то были прецеденты... один перец меня грузил, что нельзя издеваться над японской поэтикой, правдв его сразу удалили, я не просил

В ОСЕННЕМ ПАРКЕ

Лист, как утюг
холодный, по темени…
следствие диеты…

***
Рваные кроссовки,
холодная в луже вода…
инфлюэнция!

***
Два окурка,
в пустой пачке еще…
золотая осень…

РАЗНОЕ

Мне счастья
не дано любить, о
горе – я любим!

Глянула шлюха,
скользнула взглядом…
последний ряд…

Старенький плеер,
Высоцкий снова душу рвет,
ты поцелуем успокоила…

Текила, соль,
сыр пармеджано, лимон…
дискуссия не удалась. …

Небо синее,
облака, облака …
трава примята.

Бело-розовый дым,
под окном абрикоса в цвету…
три строки на листе.

Неправильное танка.

Гербарий.

Сухой листок калины
меж страниц книги жизни твоей
вырвал я, прочитал.
Чужая судьба, не моя…
Когда же осень? …

Хрень, навеянная "неправильным хайку".

*****
Она увидела меня...
По диагонали...
Капец...

*****
На дне глаза,
На вершине жезла...
Кто?

*****
Запах простыни.
Раскрылась...
Ну и память же у меня!

*****
Импровизация...
Цитология...
Всё... Бросаю пить.

Тридцать лет тому.

(Воспоминания. Навеяно "Слаба на передок" Лиля Зиль, "Рассказ друга" Константин Дудкинский)

Вокзал. Кассы билетные – мразь.
Очередь в километры возле каждой мрази.
До Нового Года чуть больше двух суток. Мама…

Маме спасибо! Прошлась вдоль состава. Нашла
проводницу за два червонца. Наивная. Из кассы-мрази вон!
Плацкартный вагон… и на том спасибо тебе проводница…

Проводница. Краса-девица далеко за пятьдесят.
Провела в свое купе. Оценила. Одарила улыбкою золотых зубов.
Я все понял и пошел принимать анестезию в ресторан-вагон…

Ресторан-вагон, вагон-ресторан один хрен.
Сойдет лишь для душевных ран. И при отчаянии. Наше вам…
Солянка – соль. Коньяк – две с половиной звезды… не буду дальше рифмовать…

Рифмовал я до закрытия. Портвейн оказался офигительным…
Особенно на коньячок да под селедочку и чесночок (о! проводница)
И пиво сверху…

Я буду сверху, мне так нравиЦа, в своем купе сказала проводница.
Сквозь приоткрытые ресницы я созерцал ее десницу
как тыква перезревшая она, снимала форменную куртку, а под нею телеса…

Телеса. Засаленные лямки лифчика, комбинация бордовая…
На столе вино, соленый арбуз, колбаса, водка фиговая.
До сих пор не жалею, что не испил всех "прелестей" тогда, так как излил…

Излил коньяк, вино и пиво, жигулевское оно…

Киев. Перрон. Двадцать три пятьдесят шесть… время еще есть…
До Нового Года сутки. Спазмы в желудке и… душе.
Ты. В легком пальто стоишь на перроне, встречая меня…

Меня. Такого, какой я есть…
на Новый Год мне не хотелось, есть, а пить тем более
Тридцать лет тому, чуть более, мы отдали новогоднюю ночь один одному……

До капельки...

Лонели,

В свой юбилей шестидесятилетья,
Он встал из-за стола недобанкетив,
И выйдя в осень, грустно закурил.
Прислушался - как долетают тосты,
Вздохнул, пока не спохватились гости,
Шагнул вперед, такси остановил.

И щелкнул счетчик, и поплыли километры,
Как фильм на черно-белой киноленте.
Мелькнули в ярком свете фонарей,
Стоявших по обочинам проспекта,
(Как на полях сценария заметки)
Дни достижений, радостей, потерь…

Он вышел у реки за старым мостом,
Поежился от холода, и просто,
Взглянул на Млечный путь над головой.
Усеянная звездами дорога
Звала его к далекому порогу,
Где будут вечны осень и покой.

И он пошел, искать тропинку в детство.
Где ждет его нехитрое наследство:
Обрывки снов, туманов и костров
Осенних горьких, с запахом картошки,
Сырых бараков, крови, «козьей ножки».
И смерти час, - отсроченный мечтой…

Придет весна, над Минском пронесется
Дыхание грозы, засветит солнце
И жизнь опять начнет круговорот.
Вновь зацветут старинные каштаны
У киностудии. Мальчишка окаянный,
Не ведая, что с ним произойдет,

Одаривая брызгами прохожих,
Хороших - друг на друга непохожих,
Прошлепает по лужам босиком.
И улыбнется, очарован миром,
Не сотворив, в самом себе кумира -
К своей заветной радуге пойдет!

Наивна- я, наивная
Наивна и глупа.
Идейна и бурливая
Фантазии полна
Эмоции бескрайние
Теперь уж и не ждут
Меня они не слушают
И душу в клочья рвут.
Куда зовут – неведомо.
В дни творческой фигни ( заменила матерное слово)
Шаги мои заведомо- предопределены

:D Вот что у домохозяйки случается во время прокрутки фарша

ШЕЛЕСТ

Она дремала у окна, самозабвенно и печально
Мой старый плед, бокал вина, приняв безмолвно, обручально
Манящий стан, капризный рот и бархат локонов пшеничных
И я шагнул, сквозь страх, ступая в брод, из сутолок, столь всем привычных

Вдох – Ледяная синева, печальных глаз тоски и ожиданья
Вдох – Тихое, но смело – да! Впиванье в рот, сгорая от желанья
Вдох – И весь мой мир, лишь родинка над левою, вздымающийся грудью
Вдох – И я опустошен и вновь привит, любовной, сладкой ртутью.

Из радио, релакс, не руша тишину, в объятьях, ода неге
Бегу к огню, лечу, устав в безумном беге
Покой, уют, камин, лишь занавесей Шелест*
И про себе шепчу, моя, моя, в ответ лишь танец из огня, лишь Шелест

ПАМЯТЬ
Мне не пробиться через память ставень
к тем,мне уже неведомым богам,
где родовой,роскошный запах спален
и вальса цвет подобран к кружевам.
Где прадеда военная осанка
отточена,как именной клинок,
где бабушка девчонкой спозоранку
твердит чужой влюбленности урок.
Мне все простят старинные альбомы,
с ушедшею семьей объединив.
Я здесь своя,и мой характер скроен
из этих глаз,сомтревших в объектив.
Наследство мне - рассказы об усадьбе,
где музыка все лето напролет,
о том,как пышно здесь играли свадьбы,
и где меня никто уже не ждет.

Изгнав себя из собственного дома,
и где-то в переулке прикурив,
пошлет подальше он написанную тонну
непрожитых сюжетов и обид.
И,ночью,попав на шальные ножи,
и греясь в крови у чужого забора,
он лучшую строчку попросит за жизнь,
и Ангел не выдержит- явится "скорая".

Строчку парную - глоток молока
вольет в него с ложки, ворча, медсестра,
Как пульс, затрепещет в окне занавеска,
казенною грудью вздохнувши сирени,
и выписка скоро со старым довеском -
раненьем души - кровоточащей вены.

Она стоит! И угасанья муки
выносит с одержимостью актрисы.
И в небо стаями выпархивают звуки -
алодисментов трепетные птицы.

-2-
Все - обман. И улочка выводит
к выходу без выхода - волна.
Снова круг - и жизнь моя уходит
под надзором золотого льва.
Кто-то в лодке в черно-белой маске
руку мне протянет, позовет
в лабиринт страстей, запретных странствий -
никакая карта не спасет.

И утонет сердце - не добудешь
с глубины изменчивого дна.
Сколько судеб за день ты рифмуешь,
сводница - Венеция - волна?

Это - моему любимому фильму Плащ Казановы с потрясающей всегда - Чуриковой.

...
Кровосмешение пород-
и древесина стала грубой.
Как страстью, мне залеплен рот
тугой смолой - и рвутся губы...

...
Сплетенье нервное ветвей
с моим стволом сроднилось кровно.,
когда-нибудь уйду навек
туда, где корни станут кроной...

...
Кора - моя любовь снаружи
рубцуется, прошло горенье,
а кольца, видные на срубе,
души укажут час рожденья...