Дмитрий Владимирович, Вы и актер, и режиссер, и много лет преподаете, а сами для себя Вы как определяете, кто Вы в первую очередь?

- Да, я уж теперь и не знаю кто. Наверное, последние лет семь, актерской профессией я занимаюсь меньше, чем занимался этим раньше. Сейчас основная моя деятельность – это режиссер на телевидении и в кино, и педагогическая деятельность. Между ними двумя я и живу.

Вы как-то сказали, что совмещать актерскую игру и работу режиссера в одном проекте очень сложно, особенно в сериале, и, тем не менее, Вы снимаете уже третий сезон сериала "Закон и порядок" и играете в нем же одну из главных ролей. Как Вам это удается совмещать и не идет ли это совмещение в ущерб какой-либо из профессий?

- Конечно, идет в ущерб и тому, и другому. С моей стороны были просьбы к авторам - чтобы вывели из состава действующих лиц полковника Седых, но авторы не согласились с таким пожеланием. Поэтому они оставляют его, и я вынужден продолжать работу. Обстоятельства таковы: когда проект только начинался, я тоже не хотел соглашаться на это совмещение, но то была просьба продюсеров - им гораздо выгоднее, когда один из героев (нас там всего 6 человек) постоянно на съемочной площадке. Его не надо ждать, пока он приедет, никуда не надо отправлять – он всегда здесь, и это удобно.

Надеюсь, что и Вам это не сильно мешает в творчестве.

- В общем-то, уже привычно. Здесь довольно-таки сплоченная команда, которая работает не первый месяц и даже не первый год вместе, поэтому уже есть и взаимопонимание, и помощь.

Как Вы подбираете команду?

- Эта команда (я имею в виду административную группу и операторскую) работает со мной четвертый или даже пятый проект. До этого вместе с этой группой выпускали "Самую красивую", "Счастье по рецепту", "АРТ-детектив" (в прокате он назывался "Оплачено смертью") и потом "Закон и порядок".

В США этот сериал идет 16-й сезон, Вы готовы к такому длительному проекту?

- Нет, нет. Во-первых, у них это делается несколько иначе. У них это долгоиграющая история, они авторы проекта, мы же снимаем по их лицензии, и, по-моему, снимаем гораздо быстрее, да и бюджеты совсем другие… Поэтому я думаю будет еще один блок… и последний.

С чего начинается Ваша работа над проектом в театре и в кино?

- Это разные вещи. Так сложилось, что Олег Николаевич Ефремов, непосредственный мой учитель, вероятно доверял мне и в общем-то никогда не заставлял меня - с точки зрения режиссуры - заниматься тем, что мне казалось ненужным, неправильным или неинтересным. Он всегда соглашался на мои предложения, на те опыты, которые я делал.

В кино несколько иная ситуация, а уж в сериалах тем более. Здесь мы зависимые люди: мы читаем тот материал, который нам предлагается. Здесь нет особой режиссерской воли – мы не приносим материал, который хотели бы ставить. Хотя сейчас этого материала, который хотелось бы делать и в формате кино, и, может быть даже, в формате сериала, достаточно много. На мой взгляд, просто нехватка, например, хорошей качественной литературы на экране, забивается эфир… Масса литературы не охвачена, очень многое не экранизировано.

Вы снимали фильмы разных временных эпох, Вам самому в каком периоде больше нравится работать?

- Все зависит от материала. Решаются совершенно разные задачи: как только ты оказываешься в другой эпохе, даже если это 50-е годы ХХ века, как, например, в первой части "МУРа" (сериал "МУР есть МУР" – прим. автора), то, конечно, подготовительная работа идет гораздо интереснее. И вся группа, и весь состав работают с большим интересом, с большим энтузиазмом, потому что здесь нужно решать более художественные задачи: поиск тональностей, поиск костюмов, поиск деталей, цвета, музыки и всего прочего. Создание атмосферы той эпохи. И в это включены абсолютно все службы. Работа – очень творческая: найти верный звук, найти… Это очень интересно. Когда ты оказываешься в современном материале, то жизнь наша настолько многообразна, настолько быстра, что какие-то характеристики этого времени уловить трудно. Нужно, чтобы прошло какое-то время, чтобы понять: да, вот это была характеристика этого времени, этот человек был характеристикой этого времени, эта музыка, эти костюмы и т.д. Поэтому конечно, с точки зрения художественной и творческой интереснее заниматься прошедшими эпохами.

Какой проект для Вас был самым сложным?

- На самом деле, у меня не было таких мучительных проектов, не один из них не был мучительным. Наверное, самые первые были наиболее трудными - "Чехов и компания", "Саломея". Это были первые шаги, и это было очень интересно и трудно. Я многому учился у людей, с которыми работал: у Леонида Аристарховича Пчелкина, у Вадима Николаевича Зобина, которые были авторами "Петербургских тайн". Многому учился и у них, и у замечательных операторов, с которыми довелось поработать и которые многому-многому меня научили.

Я отношусь к процессу познавания таким образом (как я учу своих студентов): чем дольше человек, творческая единица, остается в состоянии ученичества, если она способна еще учиться, что-то воспринимать, тем это лучше для человека. Если он становится "мэтром" и ничего не воспринимает, то дальше, мне кажется, заканчивается и рост творческого человека. Он становится "самодостаточным", и мне такие люди не очень интересны.

Вы сами послушный актер? Или все-таки в Вас продолжает "говорить" режиссер?

- Нет, я послушный актер, как мне кажется. Это во мне тоже воспитали мои учителя. Потому что каждый должен заниматься своим делом и не лезть в чужой огород. Это раздражает, мешает процессу. Когда я впервые снимал на пленку Олега Николаевича Ефремова, а до этого было очень много актеров, тоже достаточно "звездных", известных актеров, с которыми по разному складывались отношения… Так вот с Ефремовым работалось очень легко. Несмотря на то, что я очень боялся этого, потому что все-таки снимать своего учителя, ставить ему задачи, мне от этого было неловко. Но он, понимая мою неловкость, невероятно мне помогал, и в этом был чрезвычайно послушен. В один из перерывов во время съемок он сказал: "Ну, что, был ли у тебя в этом проекте более послушный артист, чем я?" Действительно, такого послушного актера не было. Потому что он был по-настоящему интеллигентен, по-настоящему воспитан… Он был глубоко интеллигентным человеком…

Со съемок современного детектива вы идете вечером в театр и играете серьезный психологический спектакль, трудно перестраиваться?

- Я играю сейчас два спектакля в театре. Это спектакль по произведениям Довлатова "Новый американец", который идет в МХТ уже больше 10 лет. Наверное, это единственный спектакль, оставшийся из репертуара того, прежнего, еще Ефремовского театра.

Я очень люблю литературу Довлатова, считаю этого автора одним из лучших авторов конца 20 века, и вообще я очень люблю этот спектакль, с ним очень много очень связано. Поэтому здесь переключения и нет: меня ночью разбуди – я готов играть этот спектакль в любое время. Да, я устаю после него, потому что это физически трудный спектакль: три часа действа и огромное количество текста вдобавок. Я устаю после этого спектакля, потом долгое время не могу заснуть…

И еще один спектакль, в котором я играю, по произведениям Владимира Маканина. Его поставила моя жена – Марина Брусникина. Он называется "Река с быстрым течением". Тоже могу сказать, что это один из моих любимых авторов. Сейчас меня судьба оберегает от литературы, которая мне не нравится, а та, которая нравится – в театре «прилипает» ко мне.

В спектакле "Новый американец" Ваш герой по ходу спектакля очень много курит, это задумка режиссера или?..

- Ну, я сам по жизни очень много курю, к сожалению. Потом – мы не играли никакого портретного сходства с Сергеем Довлатовым, но все-таки какие-то привычки или совпадение в привычках были… Сережа Довлатов очень много курил, очень много, поэтому это как-то перенеслось в спектакль. Это не классическая пьеса, где невозможен шаг в сторону. Спектакль сочинялся вместе с режиссером Петром Штейном, а когда сочинительство происходит, то сигарета - постоянный атрибут. Это вошло в спектакль и сохраняется до сих пор.

Спектакль выпускался еще в те времена, когда такого количества, такого разнообразия этих вредных трубочек не было, все было ограничено. Например, когда персонаж, которого я играю, находится в Советском Союзе, он курит "Беломор", а когда переезжает за границу – начинает курить сигареты другой марки. Но мы так и не угадали с маркой сигарет, по-моему, Сергей Донатович курил другую марку, о чем нам впоследствии сказала его жена.

Этот спектакль идет на малой сцене, разница между игрой на большой и малой сценах есть?

- В этом, на самом деле, болезнь современного театра, на мой взгляд. Сейчас такая популяризация малых пространств, малых сцен… даже не популяризация, а какая-то необходимость, художественная необходимость. В начале 80-х годов возникли эти маленькие сцены - я, кстати, был одним из первых людей, кто начал играть на этих маленьких сценах, тогда открывалась малая сцена во МХАТе, и это была первая площадка, замечательная была сцена. Вероятно, где-то в воздухе витала необходимость более близкого диалога со зрителем, более близкого контакта. И потом это движение очень активно стало развиваться в стране, очень много возникло не только сцен малых, но и театров с малыми сценами. И переход от малой сцены на большую сцену чрезвычайно труден, очень труден. И многие актеры, привыкнув играть на близкое расстояние, не передают эту энергию актера в большой зал.

Я очень много видел хороших актеров, и даже театров хороших очень, но как только они попадают в пространство больших сцен, они теряются, совсем теряются. Это большая проблема.

На работы своих коллег удается ходить?

- Да, по возможности хожу. Я почти все премьеры смотрю в Театре им. Пушкина, поскольку им руководит мой друг – Роман Козак. Смотрю работы своего друга по жизни, по профессии – Саши Феклистова. Но не могу похвастаться, что я знаю все, что происходит в современном театре, к сожалению.

При Вашей занятости Вам отдохнуть удается?

- Это такой вопрос трудный. Классического отпуска у меня не бывает. В этом году я еще как-то пытался организовать свой отпуск, а до этого, по-моему, в течение 6-7 лет вообще не было никаких отпусков. Но у нас есть место в деревне, и когда удается на один-два дня уехать туда, просто лечь и спать там, или гулять, или ловить рыбу, или собирать грубы, то это такой замечательный отдых! Привык уже к тому, что в этом "заповедном месте" можно восстановиться за пару дней.

С чего началась Ваша преподавательская деятельность?

- Это все от нашего учителя, даже, наверное, от некоторой степени влюбленности в него, может быть, подражательства ему.

Когда Олег Николаевич организовывал либо курс, либо театр, то для него это было коллективное действо и он создавал, говоря по Станиславскому, коллектив единомышленников. Поэтому как только он предложил нам после окончания школы-студии МХАТ стать ассистентами у педагогов Андрея Васильевича Мягкова и Аллы Борисовны Покровской, мы конечно с радостью согласились, потому что это было почетно и интересно. И потом мы понимали, что это одно общее дело – подготовка будущих актеров в труппу Художественного театра. Чтобы эти актеры были одной "веры".

Как по Вашему, актерскому мастерству можно научить или все-таки талант приоритетен?

- Конечно, нельзя обучить человека, который не имеет никакого отношения к этой профессии. Естественно, должны быть какие-то предпосылки. В общем, основная проблема в педагогической деятельности – это раскрытие личности, дать возможность понять человеку, что он личность, что эта личность интересна, что она свободна и что она достойна внимания. Если это удается сделать за 4 года, значит, из этих людей получаются хорошие актеры.

Среди Ваших выпускников есть известные актеры?

- Да, достаточно много.

Вы следите за их судьбой?

- Да, конечно. Они почти все у меня в той или иной степени снимаются, так что я их всех вижу. Иногда вижу их работы – фильмы, спектакли. Пытаюсь отслеживать, как они развиваются, что у них происходит в жизни.

Как относитесь к своей популярности? Узнаваемость мешает или помогает в жизни?

- Как вам сказать… иногда помогает, например, при общении с сотрудниками ГАИ: когда узнают – можно избежать штрафа. Нехорошо, конечно, нарушать правила, но иногда они более мягко к тебе относятся…

Где Вас можно будет в ближайшее время увидеть, Ваши творческие планы?

- Творческие планы? Скоро (пока не буду говорить – все на уровне переговоров), если договоримся об условиях и сроках, то будет небольшая двухсерийная телевизионная картина. Есть предложения, есть мечты… пока говорить рано. Когда дело запущено, тогда уже можно говорить о том, что будет через 2-3 месяца, а пока это только проекты – сейчас наговоришь, а потом этого ничего не будет.

Вы можете отказаться от роли?

- Да, мне приходится довольно часто отказываться, даже иногда не читая. В силу занятости.

Какое бы пожелание вы дали начинающим артистам как сложившийся актер, режиссер, педагог?

- В свой день рождения я ездил с друзьями в Израиль, для того, чтобы в юбилейные дни убежать, скрыться… И так все сошлось в этот день – 17 ноября – сборная России играла в футбол со сборной Израиля. И какая-то была абсолютная уверенность в том, что они победят и будет такой дополнительный подарок… Этого подарка не случилось – команда проиграла, чем она очень расстроила нас, но поскольку мне уже 50 лет, а не 20, то решил, что это все закономерно и мудро. Похоже, что и должны были проиграть.

И вот тогда я стал думать, размышлять - чего же не хватает нашим спортсменам и нашим футболистам, чтобы выглядеть достойно. Мне кажется, что большая проблема в том, что им не ноги надо тренировать и не дыхание, а головы надо тренировать, сознание. Среди них очень мало личностей. А ведь только Личность способна повести кого-то за собой. Только Личность может заинтересовать зрителя - арены, стадиона, театра. Все равно это зрелищно, это публично. Этим надо заниматься - развивать Личность. Человек должен понимать, зачем он выходит на сцену, на арену, на стадион, какова цель его появления в этом пространстве, потому что это пространство не просто стадион, сцена или арена – это божественное пространство, это таинственное пространство, откуда человек не может выйти таким, каким он был до этого пространства....

Это точно также, как актер, хороший актер, каким-то образом готовит свою физику, свою психику к выходу на сцену, точно также этим должен заниматься и спортсмен. Потому что это публичное действие. Он должен понимать сверхзадачу выхода на людей. Что он им несет? Если это понимание войдет в сознание, в головы, тогда изменится и качество. И не будет такого количества "фабрик звезд" и всего прочего… и такого футбола.

Екатерина Кузьмина
Январь 2008 года

http://www.kino-teatr.ru/teatr/person/45/