Через несколько минут обсуждение будущего сериала о папарацци возобновилось за чашечкой кофе. Но оно не успело набрать обороты, потому что позвонила жена Акакия и напомнила, что ждет его пораньше по случаю Дня рождения двоюродной тетушки.
Акакий, бросив оптимистичное «Ну, вы тут без меня прекрасно разберетесь», унесся чествовать именинницу. Мы с Евушкой остались вдвоем.
— Вы не будете возражать против бокала вина? — у Евушки оказался очень приятный голос с завораживающей хрипотцой.
— Можно на «ты», — разрешила я и согласилась выпить с будущей соавторшей.
— Я почти все ваши… твои романы о Сидоркиной перечитала. Вы… ты здорово пишешь.
Окрыленная похвалой, я простила Евушке то, что она навязана мне в качестве балласта.
— А у меня пока только один опубликованный роман о частной сыщице, «Кровавое молоко» называется. Может вы…
Оказывается, с Евой я заочно знакома! Я читала «Молоко» и даже восхищалась той легкостью, с которой автору удавалось описывать события. Будто, кино смотришь.
— Но зато я ужасно безграмотна, — покаялась Ева, — Акакий меня запилил. Поэтому в одиночку мне с плантаций «Рашн букс» никогда не сбежать. Я и попросилась в соавторы именно к вам, то есть, к тебе. У тебя и персонажи — пальчики оближешь, и по поводу грамотности тебя Акакий все время мне в пример ставит. Забацаем вместе «пилотник». Если наш тандем сложится, можно будет в том же составе попробовать продвинуть что-то свое напрямую в московское издательство. Как идея?
Идея мне понравилась. Сама давно собиралась покончить с постыдным рабством. Пожав друг другу руки, мы заказали еще вина и приступили к обсуждению синопсиса «пилотного» романа о папарацци. Евушка достала из сумочки блокнот и ручку, принялась фиксировать наиболее ценные идеи.
Главную героиню, папарацци, мы уже с божьей помощью окрестили Полиной Матвеевой. Мы придумали ей друзей и врагов и теперь заплетали сюжет.
— Тринадцать трупов настряпать это не такая уж и большая проблема, на самом деле, — с воодушевлением заявила Ева, — особенно в том случае, если мы главный труп спрячем среди других. Для этого, мы, например, можем взорвать дом. Необязательно большой, двухэтажного барака хватит.
— Теракт?
— Ну, да. Типа, теракт. Тогда Полине будет очень трудно докопаться до истины. К тому же, свидетелей по ходу дела замочим. Роме Грибову, например, можно презерватив с марганцовкой в бензобак подбросить. Резина растворится, жахнет так, что от Ромы одни тапки останутся.
— Ева, мне кажется, скучно, когда главная героиня в конце романа сдает милиции преступников по всем правилам. Надо бы как-то освежить финал. Пусть Полина хоть одного сама пристрелит.
Мы заказали еще «кагора» и приступили к обсуждению финальной сцены романа, где Полина Матвеева в силу сложившихся обстоятельств вынуждена стрелять в преступника в упор.

Наконец, синопсис был разработан, и мы, веселые, чрезвычайно довольные собой и друг другом, хохоча, вывалились на улицу и побрели на остановку, продолжая обговаривать детали. Уже стемнело, и зажглись уличные фонари. Выяснилось, что ехать нам с Евушкой надо было в одну сторону.
Через пару минут к нам подрулила «девятка» чернильного цвета. Тонированное стекло плавно отъехало вниз, высунулась улыбающаяся физиономия:
— Девчонки, вы работаете?
— Конечно, работаем!
Мы просто сказали правду. Ведь мы дуэтом «рожали» будущий бестселлер. А это труд, да еще какой!
— Садитесь в машину.
Приняв парня за «бомбиста», мы влезли в салон и тут же горько пожалели. Щелкнули замки, заблокировав дверки автомобиля. Мы оказались в ловушке. А машина, сорвавшись с места, резво понесла нас в ночь.
В машине их оказалось трое, и настроены парни были крайне недоброжелательно. Я это почувствовала сразу, впрочем, как и Ева, которая чуть слышно произнесла:
— Выпустите нас, пожалуйста, мы лучше пешком пойдем.
— Щас, — ухмыльнулся «амбал» на переднем сиденье, тот, который, предлагая сесть в машину, так мило улыбался.
Ева попыталась открыть дверку, за что тут же получила удар в челюсть от «амбала». Я попыталась вступиться за Еву, но кулак сидящего рядом другого «качка» больно ударил мне в ухо. Водитель же вел себя так, будто в салоне ничего особенного, кроме милого светского разговора, не происходило.
— Будете знать, как работать на чужой территории, макаки!
Господи, до меня начало доходить, за кого нас приняли!
Мне стало так обидно, что я потеряла дар речи. А Евушка, глотая слезы, спросила:
— Про какую территорию вы говорите? И почему вы все время обзываетесь?
— Деньги давайте, мартышки. И разойдемся по-хорошему, на первый раз. Еще раз отловим на нашей земле, живыми закопаем. Или физии подпортим так, что ни один бомж на вас не клюнет.
— Какие деньги? У нас нет никаких денег. И вообще, мой дядя работает в милиции, — Евушка, по-моему, все еще не до конца осознавала, что мы влипли в историю по самые уши.
— Ага, а мой в министерстве культуры, — противно хохотнул «амбал» и буквально выдрал у Евы стильную сумочку размером с куриное яйцо. В руках у Евы остался лишь обрывок тонкого ремешка.
«Качок» отобрал сумочку у меня и, запустив в нее волосатую лапищу, извлек мой пузатый, забитый сторублевыми купюрами кошелек.
Прочь, надежды на семейное пиршество по случаю гонорара!
Я, стараясь подавить страх, когтистой лапой сжимавший мое колотившееся где-то в горле сердце, осторожно взяла Евушкину повлажневшую от ужаса руку и тихонько сжала ее. Мол, обойдется как-нибудь.
— А говорите, что бабок не нарубили. Неха-ра-шоо!
«Качок» с «амбалом» пересчитали наши с Евушкой скудные гонорары.
— Менты, — коротко бросил водитель и вдавил педаль газа до упора.
Меня буквально вдавило в сиденье. Машина, визжа шинами, круто взяла вправо и понеслась как торпеда.
— Лучше тормози, братан, — скомандовал «качок» и сунул мне в руки купюры. «Амбал» бросил сумочку Еве на колени и прошипел:
— Только вякните, вам трындец, лахудры. Вы нас не знаете, мы вас тоже, просто подбросить решили. Предлагаем на будущее работать на нас. Не согласитесь — себе дороже.
Машина остановилась, и водитель, опустив стекло, равнодушно поинтересовался:
— В чем дело, командир?
— Помоги-ите! Грабят! — наперебой закричали мы с Евушкой. И я тут же получила тычок в бок от «качка».
Всем выйти из машины. Руки за голову!
Мы с Евушкой сделали это с удовольствием, со счастливыми улыбками на лицах. Наша милиция нас берегла, и мы были готовы расцеловать представителей органов правопорядка.
Но внезапная радость растаяла как утренний туман, потому что с нами не церемонились! Нас, как и парней, грубо затолкнули в «уазик-буханку».
***
— То, что вы показания на Болтова дали, вам зачтется, конечно, милые барышни, — утешил оперативник Николай Сергеевич, когда парней увели.
Николай Сергеевич был мал ростом и постоянно гримасничал как Луи Дюфенес.
— Болт как угорь ускользал от нас. Давно закрыть его пытаемся за сутенерство, но от путан показаний не дождешься. По крайней мере, за вымогательство этот фрукт теперь точно сядет, — тут Николай Сергеевич состряпал такую мину, что я невольно прыснула.
Евушка остолбенела:
— Нас приняли за путан?
— Вы птички другого полета, — ласково заверил нас Николай Сергеевич и, раскрыв Евушкин блокнот, аккуратно разгладил страницу, — На вас сигнал поступил, девоньки мои дорогие.
Мы с Евой переглянулись и снова как по команде воззрилась на оперативника.
— А у нас как раз месячник по борьбе с терроризмом. Очень кстати вы нарисовались, теперь повышение получу. Или премию, на худой конец. Спасибо бдительным гражданам.
— Мы писатели! — хором возопили мы с Евушкой.
Николай Сергеевич поочередно задвигал бровями вверх-вниз. У него это так забавно получилось, что мы рассмеялись. Разумеется, оперативника это обидело.
— Писатели, — ядовито спросил он, — или маскируетесь под писателей? Потрудитесь, дорогие мои, объяснить, что вы тут понаписали.
Тут Николай Сергеевич с чувством, с толком, с расстановкой принялся озвучивать наши наброски сюжета. И мы уже не могли удержаться от хохота, потому что читать вслух черновики авторов, оказывается, безумно увлекательное занятие.
«Взрыв дома — спрятать труп; РГ — машина всмятку; ПМ — выстрел в лоб».
— Мы сюжет детективный обсуждали, — икая от смеха, пояснила Евушка, — ПМ — это Полина Матвеева.
— Вы можете позвонить нашему редактору, он все объяснит, — добавила я.
— Лучше родственнику моему позвоните, дяде Жоре из Кировского РОВД.

Через несколько дней, не без помощи Евушкиного дяди, в местной газете «Провинциальный Арбат» появилась статья под названием «Бестселлер по-русски». Корреспондент с юмором описывала вклад двух сестер писательниц Анны и Евангелины Чарских в поимку сутенера. Там же красовались наши фотографии и снимок странички с бредовыми записями из Евушкиного блокнота.
***
— Кто? Кто вас просил? — бушевал Акакий, когда мы явились в агентство обсудить начальные главы «Папарацци». Он буквально рвал на себе волосы, — Вы понимаете, что разгласили конфиденциальную информацию?!
Я с сожалением смотрела на золотистый локон Акакия, висевший на рукаве рубашки.
— Зато попиарились, — спокойно возразила Евушка, — Можно сказать, готовый брэнд. Еще подраскрутить немного, и готово дело.
— Этот сериал, между прочим, планируется под уже известный брэнд, под Нильскую!
Ах, вот оно как! Опять с обложек написанных нами книжек на читателя будет смотреть эта грудастая тетка с толстыми губами, липовый агент спецслужб? Ни за что!
***
Уже год прошел с тех пор, как мы с Евушкой опубликовали свой первый роман под псевдонимом «Сестры Анна и Евангелина Чарские». И наши гонорары теперь существенно отличаются от тех, что мы получали в агентстве «Рашн букс».
Не было бы счастья, да несчастье помогло. А может, персональный гороскоп от Страффе сработал.